ShowTime, господа (много букв)Нас было девять человек. Девять, понимаете! «Наше любимое число, после 11, конечно» © То есть жесть началась ещё тогда, когда мы встретились в метро, и когда нас только-только стало пятеро. И через пару минут Вар нам поведал, что до нашего прихода громче всех была компания чуть в стороне от центра, а после… они явно проигрывали нам.
Впрочем, к пяти часам нас было уже восемь. И один Бес в придачу.
Но когда мы толпились у нужного нам бара (а делали мы это аж с половины пятого), никаких признаков музыкантов поблизости не было. Ровно в пять я написала sms Ане, а Эстел ей позвонила… и не дозвонилась. Телефон не ловит в баре, как выяснилось потом.
Потом ещё выяснилось, что в начале шестого Аня выходила за нами, но никого не нашла. Правильно, потому что мы задолбались стоять, и пошли в соседний Кофе-Хауз пить кофе и греться. И ждать Карину. Мы же логично рассудили, что раз нам сказали приходить к 17-18, то раньше 18 они точно не начнут, а значит, мы никуда не опаздываем.
Официанта в кафе мы напугали. Он, наверное, раз пять просил повторить кому какой кофе нужен. Но таки принёс всё правильно.
А ещё, когда мы входили в кафе и поднимались по лестнице, мы напугали каких-то девочек. «Смотри, это металлисты?!!!» в шоке спрашивала одна другую довольно громко. «А что они тут делают?» Мы поржали, да.
Когда пришла Карина, она нам поведала, что машина Маврика вообще-то стоит неподалёку, просто мы искали не в той стороне. В результате мы дружно выгребли на улицу и снова вернулись в двор-колодец перед баром. Только там снова никого не было. И потому мы решились идти на штурм, несмотря на предупреждающую табличку, что вход в бар с 20 часов, в связи с частным мероприятием. Нам же сказали, что на улице снимать будут, вот нас и смущала табличка… Но мы с Эстел зашли, спросили, тут ли Маврин, у нас тут же переспросили, а не массовка ли мы. Мы сказали, что да, и нам предложили занимать диванчики вокруг большого стола. Куницы ввалились дружно толпой и упихались на диванчики. Рядом стояла лампа направленная вниз, где велись съёмки. Были крики «Ты ничего не изменишь!», «Всем оставаться на местах!», выстрелы и падения. Много раз.
Сначала мы пытались сидеть тихо. На разве это возможно, когда там внизу происходит что-то интересное, а мы не видим? Мы сначала выглядывали из-за заборчика, потом потихоньку вылезли из-за стола и переместились чуть в сторону, чтобы обзор был получше, и расселись прямо на полу. В зеркале напротив отражался главный герой клипа, когда сидел на диванчике прямо под тем балкончиком, где устроились мы.
Помахать нам рукой с его стороны было ошибкой. Потому что его тут же начали громким шепотом спрашивать, что происходит, и как его зовут. Он сказал, что наверху всё знают. А Аня не знала, мы спрашивали! Впрочем, она же сидела внизу… Большую часть времени.
Аня вообще была первой, кто к нам всё-таки подошёл. Кажется, первый раз она подошла ещё до пирогов… или я путаю. Да, мы предложили еду, но тогда ещё не успели её достать.
А эти выкрики «Лёня, яблочный пирог!» «Юра, яблочный пирог!» и так каждому! И Ане, и Диме, и Тёме… только Тёма сказал, что не слышал. А мы ещё думали, что громко шумим. Оказалось, нет. Пирог, кстати, был ещё тёплый, его вытаскивали из духовки прямо перед выходом, уже когда оделись. В фольге и термопакете он не успел остыть даже за три часа.
Вообще, мы ржали, как ненормальные. А Карина нашла турник и пыталась подтягиваться. И Falling тоже, кажется.
Когда пирог всё-таки открыли… и печеньки… то первый пирог исчез в наших желудках наверное не дольше, чем за пять минут. А печеньки были снова под названием «сломай зуб». Но мы всё равно их грызли!
Когда Аня подошла, мы накормили её пирогом и дали чай. Чая было два. От Алика и от нас.
А Серёжа подошёл и долго стеснялся, и мы вместе с Аней долго его уговаривали взять пирог. Он отказывался, но всё-таки с довольной улыбкой сдался и взял и съел. И чая тоже выпил. И хотя сперва унёс стаканчик, и мы успели с ним попрощаться, он потом подошёл и вернул стаканчик. Ибо стаканчиков было мало, меньше, чем нас.
Тёма прискакал за пирогом… но как нормальные люди взять кусок и съесть он не мог, конечно. Он на него набросился! Сразу зубами вгрызаясь в кусок на тарелке. Я не знаю, как тарелка не упала из держащих её рук! А потом схватил целый кусок и ускакал обратно. А ещё он был единственным, кто с первого раза разгрыз аличьи печеньки! Кажется, пирог ещё рискнул попробовать только Славик. А Юра сказал, что будет только с грушей. Что ж… мы это учтём!!!
Лёня и Дима вообще старательно отказывались, и вообще как будто нас боялись. Или стеснялись… не знаю. Это внезапно. Может, потому что мы не смотрели на них томными взглядами и не кричали «Лёня, я хочу от тебя детей»? Или потому что мы вели себя как обычно? Реально – как обычно!! Впрочем, никого кроме этих двоих это не смущало.
Конечно, не начали в шесть. И даже в семь. Ближе к восьми мы уже не сидели за столом, а успели найти Нарнию, Falling успела туда провалиться, почти все (включая Серёжу), заглянуть туда с любопытством. Ещё мы успели устроить фотосессию, поболтать обо всём. Аня жаловалась, что юбка слишком короткая и даже сидеть в ней проблематично. А цепи, которые ей пожертвовал СМ, чтобы повесить на пиджак, тяжёлые. Серёжа вообще щедрый, как выяснилось. Тёме он тоже что-то пожертвовал. Куртку джинсовую, кажется. Или жилетку...
А когда мы сказали, что у Grallingen в понедельник ДР и сказали, сколько ей будет, Falling расстроено сказала «Что, я больше не самый младший?»… Ничего, дети вырастают, им исполняется 18, и заводятся новые. Аня сказала, что тоже так хочет. Завести ребёнка, которому будет сразу лет 15.
Когда Юре начали выпрямлять волосы, мы уже потихоньку выползали на улицу, ибо в баре стало совсем душно. Аня нам поведала, что мелкие кудряшки Тёмы распрямить быстрее и проще, чем небольшую волну на волосах Юры. Фоткались у мотоциклов, все, кому не лень. А я не выдержала и захотела сфоткаться с Серёжей… ну потому что он такой клёвый в косухе, ну правда! А косуха та самая, старая, её ещё на древних фотках можно увидеть. Она из Бельгии, а на металлических эполетах косухи написано «Police 1» И вообще, как выяснилось, он не надевал косуху лет пять… или семь.
Бес тоже фоткался на мотоцикле. А потом его увидела Аня и пожалела его, что он мёрзнет потому что он опять был без обуви! Ну, его потом запеленали в бандану с Арией. Розовую! А ещё Бес фоткался с Серёжей и Аней и они выглядели как любящие родители.
Когда на улицу вышел Алексис… я поверила в слова Ани о том, что Юру они съели, а на улице подобрали какого-то паренька, отмыли, одели и всем говорят, что это Юра. Чёрт! У меня в голове не укладывалось, что вот этот человек передо мной – Юра. Потому что не Юра ни разу! Другой человек, честно!
Когда на улицу стали выносить аппаратуру, было восемь, уже потихоньку темнело и все ползали между баром и улицей. Замёрзнув, я зашла внутрь. На диванчике сидели Серёжа и Лёня, общались между собой, на подлокотнике сидела Аня, держа на руках запеленатого Беса, а рядом стоял Алик. И мы стали с ней разговаривать. О чём – уже не помню. Помню только уже тот момент, когда Аня с Аликом стали обсуждать ужасы работы с химикатами. Я не понимала ни одного названия, но от рассказов меня передёргивало. А ещё мы с Аликом зачесали Аню. Она сидела и ловила кайф, и говорила, что поедет с нами. Её не смущало даже то, что ей придётся разорваться, ибо нам с Аликом в разные стороны. Ну, или по крайней волосы с её головы вылезут и побегут за нами. Мы хотели ещё зачесать Тёму, но Аня сказала, что его не надо, потому что ему же волосы уложили.
А потом Лёня ушёл, и Серёжа стал нам рассказывать про массовку для клипа «Арии» «Улица Роз». Когда семь человек перед «Олимпийским» за пять минут превратились в семь тысяч. В этот раз, конечно, не та ситуация.
Когда нас позвали на улицу, была примерно половина девятого. Там, во дворике, уже было темно, стояли лампы и были художественно расставлены мотоциклы. Нас, наконец, позвали вставать. На вопрос «А что надо делать?» нам ответили «То же самое, что вы делали там, только тут». То есть стоять и общаться. Самое сложное было – не ржать!
Нас разбили на две кучки… потом их, кажется, стало больше. Когда к другой кучке подвели Алексиса в компанию, в нашей Вар как раз рассказывал про индоевропейские языки и читал молитву на латыни. Так что подошёдшие Тёма, Лёня и Дима, были в шоке. Потом их добила Эстел, когда начала петь «Утоли мои печали» на японском. Они даже не поняли сразу, что поётся. Тёма сказал, что корейский он ещё худо-бедно понимает, но японский нет. Ага, а сам раньше не смог вспомнить, как по-корейски будет «Спасибо». Только «Здравствуйте» вспомнил. Это когда он пирог ел было.
В общем, где-то без десяти девять начали только репетицию. Мы стояли и общались, а рядом происходила драка. И все тут же забыли общаться и повернули головы туда.
В кадр мы так и не попали, ибо до девяти не сняли ничего, а ровно в девять мы втроём и Бес свалили. Мы бы остались дольше, но… но у нас был ребёнок под нашу ответственность и его надо было отправить домой. Потому мы занялись нашим любимым спортом «Догони электричку». За 25 минут из центра Москвы успеть до вокзала и ещё билеты купить. Когда мы прощались, Серёжа сказал, что ждёт фотоотчёт. Думаю, всё скоро будет!
На электричку мы успели аж за три минуты до отправления.
Безумный-безумный авральный, сумасшедший и прекрасный день. Столько всего и столько всех. Близко-близко. Всё такое настоящие и правильное.
Радостно.